Путь безнадежного - Страница 98

– Все возвращается на круги своя, – криво усмехнулся в ответ на это Гарт, хотя в принципе не сильно огорчился. Не было уже сил огорчаться.

Рустам устало сидел, прикрыв глаза, и чуть было не уснул, когда чей-то тихий и властный голос спросил:

– Где сержант?

Рустам даже не пошевелился в ответ и не поднял головы. Мало ли здесь сержантов, офицеров и даже графов и баронов. Но возбуждение, невидимой волной прошедшее по окружавшим его людям, заставило Рустама открыть глаза. Над собой он увидел верного друга Гарта. Лицо Гарта сбросило апатию и преобразилось, даже глаза у него заблестели.

– Рустам, вставай, – сказал он ему и дрогнувшим голосом добавил: – Тебя зовет король.

Рустам сильно удивился, сонливость исчезла, он никогда в жизни не разговаривал с настоящим королем. Рустам поспешно поднялся на ноги. Безнадежные расступились, и прямо перед собой он увидел высокого молодого мужчину в простом, надежном доспехе, лишенном всяческих украшений. Лишь незамысловатая золотая корона на крепком стальном шлеме выдавала в нем короля. Да еще, пожалуй, глаза – резкие, синие, властные. Но больше всего на Рустама произвели впечатление все же доспехи. Иссеченные, покрытые вмятинами, кровью и пылью. Этот король не из тех, кто стоит в стороне, когда умирают его люди. И Рустам, который после всего перенесенного проникся каким-то особым, внутренним достоинством, не счел зазорным низко склонить перед ним голову.

– Сержант Рустам, преклони колено, – все так же тихо и властно проронил король, и Рустам опустился на одно колено, прежде чем понял, что он сделал. – Как называется то место, где ты родился? – спросил король, и Рустам, все еще не понимая, что происходит, ответил:

– Город Алматы… ваше величество.

Как необычно и в то же время естественно было произнести эти слова – «ваше величество».

– Странный город, – заметил король и обнажил меч, – но наверняка славный, если в нем рождаются такие мужчины.

Прежде чем Рустам успел испугаться либо подумать о чем-либо дурном, увидев обнаженный меч, король опустил меч ему на плечо, и зазвучали слова, старые как мир:

– Клянись быть честным и храбрым.

– Клянусь, – ставшими вдруг чужими губами поклялся Рустам.

– Клянись быть верным и справедливым.

– Клянусь.

– Клянись до последней капли крови защищать Глинглок, его народ и его короля.

– Клянусь.

– За доблесть и храбрость перед лицом врага, за честь и смелость, проявленные в бою, произвожу тебя в рыцари и нарекаю Рустамом Алматинским, рыцарем глинглокской короны, отныне и навеки. Встань, рыцарь! – Рустам ошеломленно поднялся на ноги. Король вручил ему в руки свой меч. – Возьми этот честный меч, Рустам Алматинский, и пусть враги о нем еще не раз услышат.

Рустам дрожащими руками принял меч, поцеловал холодную сталь и приложил его к груди. Он не знал, что нужно говорить в таких случаях, но губы сами выдохнули:

– Служу Глинглоку.

– Служи, ибо Глинглок нуждается в этом, как никогда раньше, рыцарь. – И король повернулся к остальным безнадежным, чьи лица озарились радостью за своего командира. – А теперь вы. Отныне вы больше не безнадежные, но в армии вам придется остаться, королевство нуждается в таких людях, как вы. По прибытии в Лондейл вы вольны будете выбрать любой полк, который захотите. Вас, капралы, я произвожу в унтер-офицеры, солдат соответственно произвожу в сержанты. То же касается и вас, господа. – Король повернулся к стоявшим в стороне выжившим коронным. – Более того, каждый, кто выжил в этой битве, получит денежную награду. Лойден, – обратился король к своему походному казначею, – выдать каждому выжившему по пять золотых.

Последние его слова потонули в восторженных криках:

– Да здравствует Глинглок! Да здравствует король!

Так закончилась битва в Лингенском лесу. Битва, которая в памяти людей запомнится несмываемым позором и глупостью в своей первой части и беспримерным героизмом и доблестью во второй.

Не было сил и возможностей хоронить погибших, какой бы славной ни была их смерть. Люди смогли только сложить тела вместе и сжечь. На широкой лесной дороге над землею, пропитанной кровью, зажглись два больших костра. Свои и чужие, их пепел поднимался к равнодушному небу, смешиваясь в один клуб дыма, ибо смерть всех примиряет и всех уравнивает.

Дым еще клубился над лесом, когда король Георг Первый во главе сотни рыцарей и кучки выживших солдат из бывшей северной армии генерала Глинбора направился к городу Лондейлу. Разведка была завершена, все, что ему было нужно, король теперь знал. По пути от его отряда отделился десяток гонцов, им предстояло оповестить обитателей окрестных деревень и замков, что им предстоит бросить свои дома и спешно уходить на юг, под прикрытие древних лондейлских стен.

На ночном привале к Рустаму подошел Трент и, отведя его в сторону, негромко прошептал:

– Возможно, люди из ведомства графа Честера будут расспрашивать тебя о нашем бывшем капитане.

– Зачем? – спокойно спросил Рустам и невозмутимо посмотрел молодому целителю в глаза.

Трент пристально вгляделся в него, но не уловил и тени волнения, тогда он сказал:

– Я видел тело, его нашли в обозе под повозками, меня попросили его опознать.

– И что?

– Ничего, вот только странно: в него попала эльфийская стрела.

– Что же в этом странного? – Рустам равнодушно пожал плечами.

– А то, что умер он не от этого. Стрела вызвала кровотечение и обильную потерю крови, от которой капитан потерял сознание. Но причиной смерти явилось не это… – Трент сделал многозначительную паузу, но Рустам спокойно ждал продолжения, и разочарованному целителю пришлось продолжить: – Кто-то сломал ему шею, вот и странно: зачем гномам или эльфам ломать капитану шею? У людей графа Честера возникли вопросы.